Барон Унгерн. Имя этого человека всегда воспринималось неоднозначно. Разные авторы, в зависимости от политических убеждений и пристрастий, называли его то “кровавым палачом трудового народа”, то “идеальной фигурой белого движения”. Сегодня, по прошествии многих лет, отделяющих нас от далеких событий гражданской войны, мы вновь решили возвратиться в этой одиозной фигуре. Еще Н. Князев, служивший в годы гражданской войны в Азиатской конной дивизии барона Унгерна и близко знавший его, писал: “Личность барона Унгерна столь красочна в своих проявлениях, что, отвлекшись в одну какую-нибудь сторону, например, драматическую, рискуешь потерять всякую объективность”.
Так кто же он?
После войны 1904 – 1905 гг. Унгерн поступил в Павловское военное училище. В разное время его оканчивали такие известные деятели белого движения, как М. Дроздовский, П. Краснов, Я. Слащев. Кроме военных дисциплин, которые изучались здесь особенно тщательно, преподавались общеобразовательные – закон Божий, химия, механика, литература, иностранные языки. В 1908 году Унгерн окончил училище подпоручиком. В этом же году он решил перевестись в Забайкальское казачье войско. Просьба его была удовлетворена. В 1908 году подпоручик Унгерн стал хорунжим (младший офицерский чин) и направился служить в 1-й Аргунский полк. Сотник того же полка характеризовал его в аттестации: “Ездит хорошо и лихо, в седле очень вынослив”. В 1911 году хорунжий Роман Унгерн высочайшим указом переводится в 1-й Амурский казачий полк. Здесь он возглавил разведку первой сотни. Вскоре старания энергичного офицера были замечены, и на четвертом году службы его произвели в сотники. Уже тогда многие поговаривали, что барон Унгерн “не был знаком с чувством утомления и мог подолгу обходиться без сна и пищи, как бы забывая о них. Он мог спать вповалку с казаками, питаясь из общего котла”. Всех, кто сталкивался с Унгерном, поражала его внешность. Например, скотопромышленник А. Бурдуков, познакомившийся с ним в 1913 году, описал его следующим образом: “Он был поджарый, обтрепанный, неряшливый, обросший желтоватой растительностью на лице, с выцветшими застывшими глазами маньяка. По виду ему можно было дать лет около тридцати. Военный костюм его был необычайно грязен, брюки протерты, голенища в дырках. Сбоку висела сабля, у пояса револьвер...”.
Полковым командиром Унгерна был еще один знаменитый барон П. Врангель. Впоследствии, уже в эмиграции, Врангель опубликовал свои “Воспоминания”, где не обошел вниманием своего земляка барона Унгерна. Он оставил нам такую характеристику своего подчиненного: “Такие типы, созданные для войны и эпохи потрясений, с трудом могли ужиться в обстановке мирной полковой жизни. Худой и изможденный с виду, но железного здоровья и энергии, он живет войной. Это не офицер в общепринятом значении этого слова, ибо он не только совершенно не знает самых элементарных уставов и основных правил службы, но сплошь и рядом грешит и против внешней дисциплины, и против воинского воспитания – это тип партизана-любителя, охотника-следопыта из романов Майн Рида”. Ходили слухи, что полковник Врангель прятался под стол, как только слышал приближение нетерпеливого сотника Унгерна с его безумными авантюрами ведения войны.
С 1915 года Роман Унгерн стал командовать сотней в 1-м Нерчинском полку, который входил в состав Уссурийской казачьей дивизии (командир генерал-майор А. Крымов). Закончил Первую мировую войну Роман Федорович в чине есаула. В начале 1917 года с ним случился конфуз: он в пьяном виде избил комендантского адъютанта, который не предоставил ему квартиры. Есаулу Унгерну грозил трибунал, но его спас сослуживец – Петр Врангель. Роман Федорович уехал в Ревель к своему сводному брату, но дома долго не пробыл. В августе 1917 года он участвовал в корниловском мятеже, после разгрома которого бежал в знакомые места, в Забайкалье.
После Октябрьской революции Роман Унгерн вступил в отряд атамана Г. Семенова, который в свое время также служил в 1-м Нерчинском полку есаулом и хорошо знал эксцентричного барона. Семенову были нужны такие люди. Унгерна производят в полковники, а затем в генерал-майоры. В 1918 году атаман назначил своего бывшего однополчанина военным комендантом железнодорожной станции Даурия, где Унгерн начал формировать свою знаменитую Азиатскую конную дивизию. Он стал своеобразным диктатором, владыкой Даурии, подчинив себе всех и вся и введя железную дисциплину в своем отряде. Например, за заготовку плохого сена, Унгерн заставил интенданта это сено съесть. Одного чиновника за подмоченную муку сначала выпороли, а потом утопили в реке. Тех, кто сочувствовал большевикам, связывали и оставляли в лесу на съедение волкам. “Создав первоклассную по дисциплине и боеспособности Азиатскую конную дивизию, барон Унгерн всегда говорил, что они сложат головы, или доведут борьбу с красными до победного конца”,- вспоминал бывший адъютант Унгерна А. Макеев. Но недолго унгерновцы терроризировали мирных жителей.
В 1919 году красноармейцы разбили войска адмирала Колчака. А в октябре 1920 года потерпела поражение армия атамана Семенова, и Унгерн со своей дивизией (1045 всадников, 6 орудий и 20 пулеметов) ушел в Монголию. Уже несколько лет здесь хозяйничали китайские революционеры.
Только что прибывший в захваченную страну генерал-майор Унгерн решил помочь монгольскому народу сбросить иго китайской революционной анархии. У барона родился дерзкий план – разгромить чужеземных захватчиков и восстановить на монгольском престоле главу ламаистской церкви Богдо-Гэгэна. Через несколько месяцев все было решено. Китайцы позорно бежали, а Унгерн торжественно въехал в полуразрушенную столицу Монголии Ургу. В качестве трофеев ему достались 4 тыс. винтовок, 15 орудий, много патронов и холодного оружия. За взятие оплота китайских войск атаман Семенов произвел барона в генерал-лейтенанты.
В Урге сразу же вышел приказ Унгерна: “за мародерство, за насилие над жителями – смертная казнь!”. Данный приказ не распространялся на евреев, коммунистов и им сочувствующих. Тех, кто ослушался, ждала суровая пытка и казни. Провинившихся секли палками до смерти, рубили шашками, душили плетьми, сжигали заживо, отдавали на съедение собакам. За попытку дезертирства (что случалось нередко) вешали на городских воротах и не снимали в течение нескольких недель. Историк Л. Юзефович так оценил Ургу во время унгерновского правления: “ здесь убивали не только ради добычи, но и для устрашения, для самоутверждения, для куража, от отчаяния, из природного садизма, во хмелю, с похмелья и просто по привычке и без причин”.
После восстановления на престоле Богдо-Гэгэна, Роман Федорович стал думать о строительстве великой буддийской империи от Тихого океана до Каспийского моря. Но на его пути встали советские и монгольские коммунисты. На границе Монголии и Дальневосточной республики (ДВР) стали создаваться военные отряды Сухэ-Батора. Это бывший монгольский офицер, сбежавший от китайских властей в Сибирь. Обучался он в школе красных командиров в Иркутске.
Барон увидел в “красных” монголах откровенную угрозу и решил двинуться на север по направлению Урга – Кяхта, чтобы разбить всех красноармейцев как монгольских, так и русских. 21 мая 1921 года Азиатская конная дивизия (около 3 тыс. человек) генерал-лейтенанта Унгерн-Штернберга, выступила из Урги на север, в свой последний “крестовый поход” против большевизма.
 |
Роман Федорович понимал, что за все его деяния ему полагалась смертная казнь. Большевики решили устроить над Унгерном показательный суд. Общественным обвинителем выступил известный большевик Емельян Ярославский. На вопрос: “Почему не признаете Советскую власть?”, бывший командир Азиатской конной дивизии ответил: “Потому что благодаря тактике и действиям Коммунистической партии систематически уничтожается моя Родина. Потому что закон и порядок исчезли с лица русской земли...;”. Барона обвинили в том, что он пролил слишком много народной крови в Забайкалье и Монголии (село Укрыр, станица Мензинская, город Урга, станция Даурия и др.). Приговор был суров – смертная казнь.
Так кто же он? Кем он остался в нашей памяти? Страшным маньяком белого движения?
Высокие идеалы, провозглашенные Унгерном, были оторваны от реальности. Всю свою жизнь он шел к одной цели – духовному преображения погрязшего в пороках общества, но средства к достижению этой великой цели он явил самые жестокие и беспощадные. Путь его был короток, но кровав. Барон знал, что насильно вводимое добро превращается в зло, но упорно не желал этому верить. В этом его главная ошибка.
Барон Ро́берт-Ни́колай-Максими́лиан (Рома́н Фёдорович) фон У́нгерн-Ште́рнберг (нем. Nikolai Robert Max Baron von Ungern-Sternberg ; 16 (29) декабря 1885, Грац - 15 сентября 1921, Новониколаевск) - русский генерал, видный деятель Белого движения на Дальнем Востоке. Восстановил независимость Монголии.
Кавалер ордена Святого Георгия 4-й степени, ордена Святого Владимира 4-й степени, орденов Святой Анны 3-й и 4-й степеней, ордена Святого Станислава 3-й степени.
Из старинного немецко-балтийского (остзейского) графского и баронского рода, включённого в дворянские матрикулы всех трёх российских прибалтийских губерний. Род происходит от Ганса фон Унгерна, бывшего в 1269 г. вассалом рижского архиепископа.
Отец - Теодор-Леонгард-Рудольф. Мать - Софи-Шарлотта фон Вимпфен, немка, уроженка Штутгарта. Родители Унгерна много путешествовали по Европе, мальчик родился у них в Австрии.
Очевидно, в 1888 г. Унгерны возвратилась в Эстляндию. В 1891 г. Теодор и София развелись. В апреле 1894 г. София вторично вышла замуж - за барона Оскара-Ансельма-Германа (Оскара Фёдоровича) фон Гойнинген-Гюне. С 1900 по 1902 г. Роман Унгерн недолго посещал Николаевскую гимназию (ныне Гимназия Густава Адольфа) в Ревеле (ныне Таллин, Эстония), откуда был отчислен в связи с тем, что 1901 г. перестал посещать занятия, так как заболел воспалением легких и уехал на лечение на юг и за границу
1 августа 1902 г. отчим написал заявление о зачислении Романа Унгерна в Морской кадетский корпус в Санкт-Петербурге. Во время учёбы его поведение было неровным, своевольным и постепенно ухудшалось. В результате в феврале 1905 г. Роман Унгерн был взят на попечение родителей. Во время Русско-японской войны Унгерн поступил вольноопределяющимся 1-го разряда в 91-й Двинский пехотный полк, но этот полк не был на войне, и барон попросил перевести его в казачью дивизию на фронт. Это не получилось, и он перешёл на пополнение в 12-й Великолуцкий полк, назначенный к южно-маньчжурскому театру военных действий. Но к тому времени, когда он прибыл в Маньчжурию, боевые действия уже закончились. В ноябре 1905 года произведён в ефрейторы. В мае 1913 года за Русско-Японскую войну Р. Ф. Унгерн был награждён светло-бронзовой медалью. В 1906 году переведен в Павловское военное училище, которое окончил в 1908 году и, по его просьбе, был зачислен в Забайкальское казачье войско.
Казачья служба
С июня 1908 года служил в 1-м Аргунском полку Забайкальского казачьего войска в чине хорунжего. В 1910 году переведён в 1-й Амурский казачий полк. В 1912 г. произведен в сотники. В июле 1913 года подал в отставку и уехал в Кобдо, Монголия. Целью Унгерна было участие в национально-освободительном движении монголов против Китая, но ему разрешили служить только сверхштатным офицером в конвое русского консульства. Легенда о том, что в Монголии Унгерн сотрудничал с Джа-ламой, опровергается документами. Получив известие о начале войны в 1914 г., Унгерн сразу выехал в Россию.
Орден Святого Георгия 4-й ст.
С началом Первой мировой войны поступил в 34-й Донской казачий полк, действовавший на Австрийском фронте в Галиции. За время войны пять раз был ранен, но возвращался в строй с незалеченными ранами. За подвиги, храбрость и отвагу был награждён рядом орденов.
Вскоре после прибытия на фронт - 22 сентября 1914 года в бою у фольварка Подборек Унгерн проявил героизм в бою, за который был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени. 27 декабря 1914 года Дума ордена Святого Георгия 10-й армии «признала достойным награждения орденом Святого Георгия 4-й степени прикомандированного к 34-му Донскому полку сотника барона Романа Унгерн-Штернберга за то, что во время боя 22 сентября 1914 года, находясь у фольварка Подборек в 400-500 шагах от окопов противника, под действительным ружейным и артиллерийским огнем, дал точные и верные сведения о местонахождении неприятеля и его передвижениях, вследствие чего были приняты меры, повлекшие за собой успех последующих действий».
Р. Ф. Унгерн во время Первой мировой войны.
В конце 1914 года барон перешёл в 1-й Нерчинский полк, за время службы в котором был удостоен ордена Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». В сентябре 1915 года Унгерн откомандировывается в конный отряд Особой важности Северного фронта атамана Пунина, задачей которого состояли партизанские действия в тылу противника в Восточной Пруссии. За время дальнейшей службы в особом отряде Унгерн получил ещё два ордена: Орден Святого Станислава 3-й степени и орден Святого Владимира 4-й степени.
В Нерчинский полк барон Унгерн возвратился в июле или августе 1916 года. 20 сентября 1916 года был произведен из сотников в подъесаулы, а затем и в есаулы - «за боевые отличия». В сентябре 1916 года награждается орденом Святой Анны 3-й степени.
В октябре 1916 года в г. Черновицы (сейчас Черновцы, Украина) совершил антидисциплинарный поступок и был удален из полка. В 1917 году Унгерн отправился на Кавказский фронт. Есть предположение, что он был переведен туда командиром 1-го Нерчинского полка полковником бароном П. Н. Врангелем. Там он оказался вновь вместе со своим другом Г. М. Семёновым - будущим атаманом. Здесь, в районе оз. Урмия в Персии (Иран), Унгерн участвовал в организации добровольческих отрядов ассирийцев, воевавших на стороне России. Ассирийцы хорошо проявили себя, но это не оказало существенного влияния на ход боевых действий, так как российская армия продолжала разваливаться под влиянием Февральской революции 1917 г.
В июле 1917 года Г. М. Семёнов выехал из Петрограда в Забайкалье, куда прибыл 1 августа с назначением по его же просьбе комиссаром Временного правительства на Дальнем Востоке по формированию национальных частей. Вслед за ним в Забайкалье также появился и его друг - войсковой старшина барон Унгерн. В октябре или ноябре 1917 года Унгерн с 10-16 людьми создал в Иркутске контрреволюционную группу. По-видимому, в Иркутске Унгерн присоединился к Семёнову. Узнав об Октябрьской революции 1917 г., Семенов, Унгерн и ещё 6 человек уехали в Читу, оттуда - на ст. Даурия в Забайкалье, где было решено формировать полк.
Подготовка к Гражданской войне
В декабре 1917 г. Семенов, Унгерн и ещё 5 казаков разоружили деморализовавшийся русский гарнизон ст. Маньчжурия. Здесь Семёнов начал формировать Особый Маньчжурский отряд (ОМО) для борьбы с красными. В начале 1918 года Унгерн назначается комендантом ст. Хайлар. Барон разоружил находившиеся там пробольшевистски настроенные части. Успешные операции вдохновили Семёнова и Унгерна на расширение своих действий. Они занялись формированием национальных отрядов, в том числе из представителей монголов и бурят. После появления зимой-весной 1918 года в Забайкалье многочисленных эшелонов с пробольшевистски настроенными солдатами, возвращавшимися с развалившегося германского фронта, семёновский отряд был вынужден отступить в Маньчжурию, оставив за собой лишь небольшой кусочек российской земли в районе реки Онон. Весной и летом 1918 года на Даурском фронте ОМО вел затяжные бои с красными, в которых участвовал Унгерн. После того, как советская власть в Забайкалье пала, Семёнов в сентябре 1918 г. утвердил в Чите свою ставку. В ноябре 1918 г. Унгерн получил чин генерал-майора. Он перебазировался из Хайлара в Даурию.
1 сентября 1918 года в Даурии была сформирована Отдельная конная туземная бригада, на основе которой позже был образован Туземный конный корпус, затем преобразованный в Азиатскую конную дивизию под командованием Унгерна (историю её создания и организационную структуру см.). Унгерн фактически являлся полноценным властителем Даурии и прилегающего к ней участка Забайкальской железной дороги. Отсюда он делал рейды против красных партизан Забайкалья. Подобно другим белым и красным, Унгерн широко применял реквизиции для снабжения своих войск. Реквизициям подвергались, прежде всего, красные и заподозренные в сочувствии им, а также те, кто большими партиями вывозил деньги и товары за границу. Снабжение войск барона было лучше, чем большинства других белых соединений в Сибири. Шла массовая вербовка добровольцев. Дисциплина держалась на заботе о личном составе и жестоких наказаниях.
Унгерн разрабатывал план восстановления монархий и борьбы с революциями в Евразии, начиная от Маньчжурии, Монголии и Китая и далее на запад. В контексте этого плана, в феврале - сентябре 1919 года он ездил в Маньчжурию и Китай. Там наладил контакты с монархическими кругами, а также готовил встречу Семёнова с маньчжурским милитаристом Чжан Цзолинем. В июле 1919 года Унгерн в Харбине по православному обряду вступил в брак с принцессой Цзи, представительницей свергнутой династии Цин. Она получила имя Елена Павловна Унгерн-Штернберг. Общались они на английском. Цель брака была политическая: Цзи была родственницей генерала Чжана Куйву, командира китайских войск западной части КВЖД и губернатора Хайлара.
В ноябре 1919 года войска красных приблизились к Забайкалью. В начале 1920 года в Иркутске произошло восстание, город был захвачен эсеро-меньшевистским Политцентром; адмирал Колчак погиб. В январе - феврале 1920 г. красные партизаны развернули широкое наступление. В марте 1920 года они взяли Верхнеудинск, семёновцы отступили к Чите. В июне - июле 1920 г. белые развернули последнее широкое наступление в Забайкалье. Унгерн действовал в направлениях на Александровский и Нерчинский заводы в координации с войсками генерала В. М. Молчанова. Белые не могли выдержать давление превосходящих сил красных. Унгерн стал готовить отход в Монголию. 7 августа 1920 года Азиатская дивизия была преобразована в партизанский отряд.
Монгольская эпопея
Освобождение Монголии
В августе 1920 года Азиатская дивизия покинула Даурию и ушла в направлении Монголии, оккупированной китайскими войсками. Существует предположение, что поход планировался как глубокий рейд в тыл советским войскам, ведшим наступление на Читу, детали плана держались в секрете, для чего понадобилась дезинформация об «исчезнувшей дивизии» и «самоуправстве» барона, но в октябре 1920 года войска Семёнова отступили, и поэтому рейд Унгерна в тыл красным стал бессмысленным. Анализ документов показывает, что Унгерн имел свой собственный план: начать с Монголии восстановление монархий. Унгерна и его дивизию в Урге с надеждой ждали многие: для монголов он был провозвестником возрождения независимости, русским же колонистам он нёс освобождение от китайского ига.
Войско Унгерна перешло границу с Монголией 1 октября у посёлка Усть-Букукун и направилось на юго-запад. Подойдя к столице Монголии Нийслэл-Хурэ, барон вступил в переговоры с китайским командованием. Все его требования, включая разоружение китайских войск, были отвергнуты. 26-27 октября и 2-4 ноября 1920 года унгерновцы штурмовали город, но потерпели поражение, понеся значительные потери. Китайцы ужесточили режим в Урге, установив контроль религиозных служб в буддийских монастырях, занявшись грабежами и арестами русских и монголов, рассматриваемых как «сепаратисты».
После поражения войско Унгерна отошло в верховья реки Керулен в аймаке Сэцэн-хана в восточной Монголии. Здесь Унгерн получил моральную и материальную поддержку всех слоев монгольского населения. Материальное положение дивизии улучшалось, в том числе за счет захватов караванов, направлявшихся из Китая для снабжения китайского гарнизона Урги. В дивизии царила палочная дисциплина - вплоть до жестоких казней после пыток мародеров, дезертиров и воров. Дивизия пополнялась за счет отдельных групп белых, проникавших из Забайкалья. Монгольские князья, в том числе Г. Лувсанцэвээн, организовали мобилизацию монголов. Теократический монарх Монголии, Богдо-гэгэн VIII, находившийся под китайским арестом, тайно прислал Унгерну свое благословение на изгнание китайцев из страны. По воспоминаниям М. Г. Торновского, ко времени решающего штурма Урги численность Азиатской дивизии составляла 1460 человек, численность китайского гарнизона - 7 тысяч человек. Китайцы имели большое превосходство также в артиллерии и пулеметах, создали систему окопов в Урге и вокруг неё.
Полковник Дубовик, присоединившийся к Унгерну в Монголии, составил доклад с приложением диспозиции взятия Урги. Унгерн и его ближайший помощник Б. П. Резухин признали её отличной, собрали старших офицеров и приняли с некоторыми поправками (подробнее см.:).
В ночь на 1 февраля 1921 г. две сотни тибетцев, монголов и бурят во главе с Ц. Ж. Тубановым, баргутом Лувсаном и тибетцем Саджа-ламой направились из долины У-Булан (Уу булан , юго-восточнее Урги) на юго-западный склон горы Богдо-ула (южнее Урги) с целью освободить из-под ареста Богдо-гэгэна. Главные силы белых двинулись на город. В тот же день отряд под командованием Резухина захватил передовые позиции китайцев южнее Урги. Две сотни (под командой Хоботова и Неймана) подошли к городу с юго-востока. 2 февраля войска Унгерна после боев захватили остальные передовые позиции китайцев и часть Урги. Во время этих боев унгерновский отряд освободил Богдо-гэгэна из-под ареста и доставил в монастырь Манджушри-хийд на горе Богдо-ула. Это оказало деморализующее воздействие на китайцев.
3 февраля Унгерн дал своим войскам отдых. На сопках вокруг Урги белые ночью зажгли большие костры, по которым ориентировался отряд Резухина, готовившийся к решающему штурму. Костры также создавали впечатление, что к Унгерну подошли подкрепления, которые окружают город. 4 февраля барон предпринял решающий штурм столицы с востока, захватив сначала китайские казармы и торговую слободу Маймачен. После жестоких боев город был захвачен. Часть китайских войск покинула Ургу до и во время боев. Однако небольшие сражения происходили ещё 5 февраля.
И. И. Серебряников следующим образом оценивает личную роль барона Унгерна при взятии Урги:
Знавшие барона Унгерна отмечали его большую личную храбрость и неустрашимость. Он не побоялся, например, побывать в осаждённой Урге, где китайцы дорого бы заплатили за его голову. Произошло это следующим образом. В один из ярких, солнечных зимних дней барон, одетый в свое обычное монгольское одеяние - в красно-вишневый халат, в белой папахе, с ташуром в руках, просто въехал в Ургу по главной дороге, средним аллюром. Он побывал во дворце главного китайского сановника в Урге, Чэнь И, затем мимо консульского городка вернулся в свой стан. На обратном пути, проезжая мимо тюрьмы, он заметил, что китайский часовой здесь мирно спал на своем посту. Это нарушение дисциплины возмутило барона. Он слез с коня и наградил спавшего часового несколькими ударами плети. Проснувшемуся и страшно испуганному солдату Унгерн пояснил по-китайски, что часовому на карауле спать нельзя и что он, барон Унгерн, наказал его за это. Затем он сел снова на лошадь и спокойно поехал дальше. Это появление барона Унгерна в Урге произвело колоссальную сенсацию среди населения города, а китайских солдат повергло в страх и уныние, внушив им уверенность, что за бароном стоят и помогают ему какие-то сверхъестественные силы…
11-13 марта 1921 года Унгерн захватил укрепленную военную базу китайцев в Чойрыне на юге Монголии; другую базу, в Дзамын-Удэ несколько южнее, китайские солдаты оставили без боя. Оставшиеся китайские войска, отступившие от Урги на север Монголии, попытались обойти столицу и пробраться в Китай. Кроме того, большое число китайских солдат двинулось в том же направлении от Маймачена (у российской границы в районе города Кяхта). Русские и монголы восприняли это как попытку вновь захватить Ургу. Несколько сотен казаков и монголов встретили несколько тысяч китайских солдат в районе тракта Урга - Улясутай у реки Тола в центральной Монголии. Бои шли с 30 марта по 2 апреля. Китайцы были разбиты, часть сдалась, а часть прорвалась на юг в Китай. Теперь вся Внешняя Монголия была свободной.
Монголия при Унгерне
Урга встретила белых как освободителей. Однако первое время в городе происходили грабежи - то ли с разрешения барона, то ли потому, что он не мог остановить своих подчиненных. Вскоре Унгерн жестко пресёк грабежи и насилия.
22 февраля 1921 года в Урге состоялась торжественная церемония повторного возведения Богдо-гэгэна VIII на трон великого хана Монголии. За заслуги перед Монголией Унгерн был пожалован титулом дархан-хошой-чин-вана в степени хана; многие подчинённые барона получили титулы монгольских князей. Кроме того, барон получил от Семенова чин генерал-лейтенанта. Часто ошибочно считают, что Унгерн стал диктатором или ханом Монголии, а монархическое правительство было марионеточным. Это не так: всю полноту власти осуществлял Богдо-гэгэн VIII и его правительство. Барон действовал с санкции монарха; Унгерн получил один из высших титулов в Монголии, но не власть.
Унгерн почти не вмешивался в собственно монгольские дела, хотя и помогал монгольской власти. В этот период, несмотря на фактическую изоляцию, в стране был осуществлен ряд прогрессивных мер: открыта военная школа в Урге, национальный банк, улучшено здравоохранение, административная система, промышленность, связь, сельское хозяйство, торговля. Но в отношении колонистов, приехавших в Монголию из России, Унгерн проявил себя как жестокий властитель. Комендантом Урги стал начальник контрразведки Азиатской дивизии подполковник Л. В. Сипайло, сосредоточивший в своих руках всю полноту гражданской власти над колонистами. Со ссылками на приказы Унгерна в Урге было убито 38 евреев; общее же число казненных разных национальностей (в Монголии и вне её) составляет примерно 846 человек (списки см.:). Причина была в том, что Унгерн считал евреев главными виновниками революций, а революционеров - главными врагами.
Понимая, что Белое дело в России проиграно, Унгерн пытался использовать для восстановления монархии в России недовольство народа советской властью. Он надеялся также использовать действия других белых отрядов, монархистов Монголии, Маньчжурии, Китая и Восточного Туркестана, а также японцев. Тем не менее, налаженной разведки и точных сведений о положении в этих регионах и Сибири он не имел, действовал вопреки стратегии Японии. Кроме того, ресурсы Монголии не позволяли обеспечить долгое содержание Азиатской дивизии, ухудшались отношение местного населения к белым и дисциплина в войсках от долгого стояния.
Северный поход 1921 года
21 мая Унгерн издал приказ № 15 «русским отрядам на территории Советской Сибири», которым объявил о начале похода на советскую территорию. В составлении приказа участвовали многие люди, в том числе известный польско-русский журналист и писатель Фердинанд Оссендовский. В приказе, в частности, говорилось:
…в народе мы видим разочарование, недоверие к людям. Ему нужны имена, имена всем известные, дорогие и чтимые. Такое имя лишь одно - законный хозяин Земли Русской Император Всероссийский Михаил Александрович… В борьбе с преступными разрушителями и осквернителями России помнить, что по мере совершенного упадка нравов в России и полного душевного и телесного разврата нельзя руководствоваться старой оценкой. Мера наказания может быть лишь одна - смертная казнь разных степеней. Старые основы правосудия изменились. Нет «правды и милости». Теперь должны существовать «правда и безжалостная суровость». Зло, пришедшее на землю, чтобы уничтожить Божественное начало в душе человеческой, должно быть вырвано с корнем…
Необходимо отметить, что Михаил Александрович Романов был убит в Перми ещё летом 1918 года. Цель похода барона Унгерна в Советскую Россию лежала в контексте возрождения империи Чингис-хана: Россия должна была единодушно восстать, а помочь ей изжить революцию должна Срединная империя (понимавшаяся им не как Китай, а как страна кочевников от Тихого океана до Каспия, наследница Великой Монгольской империи).
Весной 1921 г. Азиатская дивизия была разделена на две бригады: одна под командованием генерал-лейтенанта Унгерна, другая - генерал-майора Резухина. Последняя должна была перейти границу в районе станицы Цежинской и, действуя на левом берегу Селенги, идти на Мысовск и Татаурово по красным тылам, взрывая по пути мосты и тоннели. Бригада Унгерна наносила удар на Троицкосавск, Селенгинск и Верхнеудинск. По данным М. Г. Торновского, бригада Унгерна включала 2100 бойцов, 20 пулеметов и 8 орудий, бригада Резухина - 1510 бойцов, 10 пулеметов и 4 орудия, части оставленные в районе Урги - 520 человек. В Азиатской дивизии служили представители более 16 национальностей, в основном русские, монголы, буряты, китайцы, татары, которые составляли национальные отряды. Кроме того, Унгерну подчинялись отряды белых в других частях Монголии: Н. Н. Казагранди, И. Г. Казанцева, А. П. Кайгородова, А. И. Шубина.
В мае бригада Резухина начала рейд через границу с Россией к западу от р. Селенга. Бригада Унгерна выступила из Урги 21 мая и медленно двинулась на север. К этому времени красные уже перебрасывали войска с разных направлений к границе с Монголией. Они имели многократный перевес в живой силе и вооружении, поэтому наступление Унгерна на Сибирь считали желательным.
Бригаде Резухина в Забайкалье удалось разбить несколько красных отрядов. В одном из этих боев, 2 июня 1921 г. под станицей Желтуринской, отличился К. К. Рокоссовский, который получил за это второй орден Боевого Красного Знамени. У Резухина не было связи с бригадой Унгерна, в результате действий красных создалась угроза окружения. 8 июня он начал отступление и с боями ушёл в Монголию.
Бригада Унгерна потерпела поражение в боях за Троицкосавск 11-13 июня. Затем объединённые силы большевиков и красных монголов, после незначительных боев с охранными отрядами Унгерна, 6 июля вошли в Ургу, оставленную белыми.
Унгерн, дав небольшой отдых своей бригаде на р. Иро, повел её на соединение с Резухиным. Бригада Унгерна подошла к бригаде Резухина 7 или 8 июля, но переправиться через Селенгу и соединить силы удалось лишь через 4-5 дней. 18 июля Азиатская дивизия уже двинулась в свой последний поход - на Мысовск и Верхнеудинск. Силы Азиатской дивизии к моменту выступления во 2-й поход составляли 3250 бойцов при 6 орудиях и 36 пулемётах.
1 августа 1921 года барон Унгерн одержал победу у Гусиноозёрского дацана, взяв в плен 300 красноармейцев, 2 орудия, 6 пулемётов, 500 винтовок и обоз. Пленные были отпущены (по другим данным, убито 24 коммуниста). Наступление белых вызвало большую обеспокоенность властей ДВР. Обширные территории вокруг Верхнеудинска объявили на осадном положении, была проведена перегруппировка войск, прибывали подкрепления и т. д. Вероятно, Унгерн понял, что его надежды на восстание населения не оправдались. Создалась угроза окружения красными. Немаловажным фактором было и то, что теперь вместо плохо организованных красных партизан Унгерну противостояли многочисленные, хорошо вооружённые и организованные войска 5-й советской армии и ДВР - на фоне отсутствия ожидавшихся пополнений. 3 августа Азиатская дивизия стала уходить в Монголию.
5 августа во время боя при Новодмитриевке первоначальный успех унгерновцев был сведён на нет подошедшим к красным броневиками. По разным данным, в селе были убиты две семьи, или же один человек. 7-10 августа дивизия с боями отступала в Монголию. 11 августа барон разделил дивизию на две бригады. Бригада Унгерна ушла вперед, а бригада Резухина выступила несколько позже в арьергарде, отбивая атаки наседавших красных. 14-15 августа унгерновцы перевалили неприступный Модонкульский голец, и вышли в Монголию. М. Г. Торновский оценивает потери белых во время второго похода на Сибирь менее чем в 200 человек убитыми и 50 - тяжело ранеными. Потери красных он оценивает в 2000-2500 человек, что, по-видимому, завышено.
Заговор и плен
Барон Р. Ф. Унгерн и неизвестное лицо
Унгерн решил вести дивизию на запад - в Урянхай на зимовку, чтобы потом вновь начать борьбу. Затем, по-видимому, поняв, что это место в силу географических особенностей станет ловушкой для белых, он решил уходить в Тибет. Эти планы не получили поддержки: солдаты и офицеры были уверены, что это обрекает их на гибель. Как следствие, в обеих бригадах возник заговор против барона Унгерна с целью ухода в Маньчжурию.
В ночь с 17 на 18 августа 1921 года Резухин погиб от рук своих подчинённых. В ночь с 18 на 19 августа заговорщики обстреляли палатку самого Унгерна, однако последний успел скрыться. Заговорщики расправились с несколькими близкими к барону палачами, после чего обе взбунтовавшиеся бригады ушли в восточном направлении, дабы через территорию Монголии добраться до Маньчжурии.
Унгерн предпринял попытку вернуть свою бригаду, однако те отогнали барона выстрелами. Позже он встретил свой монгольский дивизион, которым был арестован 20 августа 1921 года. Затем отряд вместе с бароном был взят в плен разъездом партизан, которым командовал бывший штабс-капитан, кавалер полного банта солдатских Георгиев П. Е. Щетинкин.
В мемуарах очевидцев из России и Монголии сохранилось несколько версий ареста барона Унгерна, на основании которых сделана следующая реконструкция. Утром 19 августа Унгерн встретил свой монгольский дивизион. Барон попробовал склонить его на свою сторону. Возможно, Унгерн также приказал арестовать и расстрелять находившихся в дивизионе русских инструкторов. Однако монголы не хотели продолжать борьбу и помогли бежать, по крайней мере, некоторым из них. Чтобы выйти из борьбы, командир дивизиона Бишерельту-гун Сундуй с подчиненными утром 20 августа связали Унгерна и повезли к белым (монголы считали, что пуля не берет барона). К тому времени красные из отряда Щетинкина узнали от пленных о том, что произошло в бригаде Унгерна. Они направили разведгруппу и наткнулись на связанного барона с монголами, направлявшимися в сторону уходивших белых.
Процесс и казнь
26 августа 1921 года Ленин передал по телефону своё мнение о деле барона, ставшее руководством к проведению всего процесса:
Советую обратить на это дело побольше внимания, добиться проверки солидности обвинения, и в случае если доказанность полнейшая, в чём, по-видимому, нельзя сомневаться, то устроить публичный суд, провести его с максимальной скоростью и расстрелять.
15 сентября 1921 года в Новониколаевске в летнем театре в парке «Сосновка» (в настоящее время на этом месте находятся производственные корпуса по улице Фабричной на пересечении с улицей Спартака) состоялся показательный процесс над Унгерном. Главным обвинителем на процессе был назначен Е. М. Ярославский. Всё дело заняло 5 часов 20 минут. Унгерну предъявили обвинение по трём пунктам: во-первых, действия в интересах Японии, что выразилось в планах создания «центральноазиатского государства»; во-вторых, вооружённая борьба против советской власти с целью реставрации династии Романовых; в-третьих, террор и зверства. Барон Унгерн во время всего суда и следствия держал себя с большим достоинством и подчёркивал своё отрицательное отношение к большевизму и советской власти.
Ряд обвинений суда обоснован фактами: в сношениях с монархистами, попытке создания Срединного азиатского государства, в рассылке писем и воззваний, сборе армии для свержения советской власти и восстановления монархии, наступлении на РСФСР и ДВР, расправе с подозреваемыми в близости к большевизму, даже с женщинами и детьми, и в пытках. С другой стороны, приговор Унгерну содержит ряд ложных обвинений: в истреблении целых селений, поголовном уничтожении евреев, действиях «на пользу захватнических планов Японии» и в том, что действия барона были частью общего плана наступления на РСФСР с востока.
Богдо-гэгэн после получения известия о казни Унгерна повелел служить молебны о нём во всех храмах Монголии.
Миф Унгерна
Харизматическая личность Унгерна после смерти обросла легендами. По мемуарам некоторых европейцев, монголы считали Унгерна «богом войны», хотя такой бог отсутствует в буддийском пантеоне. В Тибете место бога войны занимает докшит Бегцзэ (тиб.: Джамсаран), в Монголии он считается покровителем монастырей столицы, освобожденной Унгерном от китайцев; в народной традиции монгольских народов он иногда трактовался как «бог войны».
Авторы популярных книг конца ХХ - начала XXI в. называли его «белым рыцарем Тибета», «воином Шамбалы», «Махакалой» и т. д. Со времени его смерти до наших дней в разных частях Монголии и Забайкалья ищут клады барона Унгерна. В России, Польше и Китае объявлялись его «потомки», но все претензии такого рода основаны на легендах или фальсификациях.
Историческое значение
Р. Ф. Унгерн оставил в истории значительный след: именно благодаря барону с его полным пренебрежением к опасности, смогшему увлечь в казавшийся современникам безумным поход на Ургу горстку казаков и солдат, сегодняшняя Монголия является независимым от Китая государством. Если бы не было взятия Урги Азиатской дивизией, если бы не были изгнаны из Урги китайские войска и не возник бы повод для ввода на монгольскую территорию частей Красной армии в ответ на атаку Забайкалья Унгерном, Внешняя Монголия, обретшая независимость после распада империи Цин, была бы аннексирована Китаем и стала бы такой же китайской провинцией, как Внутренняя Монголия.
Барон Унгерн не являлся характерной фигурой Белого движения, но для большевизма он представлял действительную опасность тем, что открыто провозглашал своей целью не расплывчатую и неопределённую идею Учредительного собрания, а восстановление монархии.
Ярый монархист, Роман Фёдорович ненавидел революцию и вообще всё то, что вело к свержению монархий. «Единственно, кто может сохранить правду, добро, честь и обычаи, так жестоко попираемые нечестивыми людьми - революционерами, это цари. Только они могут охранять религию и возвысить веру на земле. Но люди корыстны, наглы, лживы, утратили веру и потеряли истину, и не стало царей. А с ними не стало счастья, и даже люди, ищущие смерти, не могут найти её. Но истина верна и непреложна, а правда всегда торжествует… Самое наивысшее воплощение царизма - это соединение божества с человеческой властью, как был Богдыхан в Китае, Богдо-хан в Халхе и в старые времена русские цари» (из письма барона одному монгольскому князю).
Унгерн был фаталист и мистик. Он принял буддизм, но при этом не отказался от христианства и считал все религии выражающими одну высшую истину. Политическая концепция Унгерна была тесно связана с его эсхатологическими взглядами. В пророчествах разных религий он находил объяснение гражданской войне и своему призванию в борьбе с революционерами.
Награды
- Орден Святого Георгия 4-й степени (27 декабря 1914 года: «за то, что во время боя 22 сентября 1914 года, находясь у фольварка Подборек в 400-500 шагах от окопов противника, под действительным ружейным и артиллерийским огнём, дал точные и верные сведения о местонахождении неприятеля и его передвижениях, вследствие чего были приняты меры, повлекшие за собой успех последующих действий»);
- Орден Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» (1914 год);
- Орден Святого Станислава 3-й степени (1915 год);
- Орден Святого Владимира 4-й степени (1915 год);
- Орден Святой Анны 3-й степени (сентябрь 1916 год).
Пересмотр дела
В Викитеке есть полный текст Постановления Президиума Новосибирского областного суда об отказе в реабилитации барона Унгерна Р.Ф.
25 сентября 1998 года Президиум Новосибирского областного суда отказал в реабилитации барона Унгерна Р. Ф.
Память
- В 1928 году поэт Арсений Несмелов написал «Балладу о даурском бароне».
- Является действующим лицом ряда художественных фильмов о революционных событиях на Дальнем Востоке: «Его зовут Сухэ-Батор» (1942, играет Николай Черкасов); совместный советско-монгольский «Исход» (1968 год, играет Александр Лемберг); «Кочующий фронт» (1971, Афанасий Кочетков).
- Барону Унгерну посвящена песня «Вечное небо» группы «Калинов Мост», третья в вышедшем в 2007 году альбоме «Ледяной походъ».
- Памяти барона Унгерна посвящена одноимённая песня волгоградской R.A.C.-группы «Моя дерзкая правда» (МДП).
- Унгерну посвящен документальный роман Леонида Юзефовича «Самодержец пустыни»
- Барон Унгерн (Юнгерн) - персонаж романа Виктора Пелевина «Чапаев и пустота».
- Евгений Юркевич посвятил барону песню «Унгерну фон Штернбергу (за бароном Романом)».
- Барон Унгерн является в видениях одному из главных персонажей поэмы Андрея Белянина «Лана».
- Унгерну посвящена песня «The Baron of Urga» неофолк/неоклассик группы «H.E.R.R.».
- Именем барона Унгерна названа украинская black metal группа «Ungern», лирика группы основана на антикоммунизме и национал-социализме.
- Барону посвящено стихотворение А. А. Широпаева «Унгерн».
- Унгерн один из героев романа А. Валентинова «Генерал-марш».
Отец - Теодор-Леонгард-Рудольф. Мать - Софи-Шарлотта фон Вимпфен, немка, уроженка . Родители Унгерна много путешествовали по Европе и поэтому мальчик родился у них в Австрии.
Барон вырос в Ревеле у своего отчима барона Оскара Фёдоровича фон Гойнинген-Гюне (Oscar von Hoyningen-Huene) и недолго посещал Николаевскую гимназию Ревеля , откуда был исключён «из-за плохого прилежания и многочисленных школьных проступков». В 1896 по решению матери был отдан в петербургский Морской кадетский корпус, при поступлении в который барон меняет имя на русское и становится Романом Фёдоровичем; за год до его окончания во время Русско-японской войны оставляет учёбу и отправляется на фронт вольноопределяющимся 1-го разряда в 91-й Двинский пехотный полк . Однако когда полк Унгерна прибыл на театр военных действий в Маньчжурию , война уже закончилась. За участие в походе против Японии барон был награждён светло-бронзовой медалью и в ноябре 1905 г. произведен в ефрейторы . В г. поступает и в г. оканчивает Павловское военное училище по 2-му разряду.
Служба
В конце 1914 г. барон переходит в 1-й Нерчинский полк, за время службы в котором был удостоен ордена Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». В сентябре 1915 г. барон откомандировывается в отряд особой важности Северного фронта атамана Пунина , задачей которого состояли партизанские действия в тылу противника. За время дальнейшей службы в особом отряде барон Унгерн получил ещё два ордена: Орден Святого Станислава 3-й степени и орден Святого Владимира 4-й степени.
Однако за эксцесс, произошедший позднее - неповиновение и антидисциплинарный поступок - был командиром 1-го Нерчинского полка полковником бароном П. Н. Врангелем из полка удалён и переведён на Кавказский фронт в 3-й Верхнеудинский полк, где оказался вновь вместе со своим другом по предыдущему полку Г. М. Семёновым - будущим атаманом казаков Забайкалья - также удалённым бароном Врангелем из 1-го Нерчинского полка за растрату денежного аванса.
После Февральской революции Семёнов направляет военному министру Керенскому план «использования кочевников Восточной Сибири для образования из них частей „естественной“ (прирождённой) иррегулярной конницы…», который был одобрен Керенским. В июле 1917 г. Семёнов выезжает из Петрограда в Забайкалье , куда и прибывает 1 августа с назначением комиссаром Временного правительства на Дальнем Востоке по формированию национальных частей.
Подготовка к Гражданской войне . Монгольская эпопея
После начала формирования в Маньчжурии Семёновым Особого маньчжурского отряда барон Унгерн назначается комендантом станции Хайлар с заданием привести в порядок разложенные большевистской агитацией находящиеся там пехотные части. Барон занимается поначалу разоружением пробольшевицки настроенных частей. И Семёнов, и Унгерн в это время снискали себе мрачную славу репрессиями против мирного населения, очень часто не имеющего никакого отношения к большевикам . После появления зимой-весной 1918 г. в Забайкалье многочисленных эшелонов с пробольшевицки настроенными солдатами, возвращавшимися с развалившегося германского фронта, семёновский отряд был вынужден отступить в Маньчжурию, оставив за собой лишь небольшой кусочек российской земли в районе реки Онон.
Понимая, что в Монголии его желанным гостем мало кто считает и что руководство страны постоянно оглядывается в сторону большевиков (в 1921 году уже было понятно, что Белое дело в России проиграно и что Урге надо начинать строить отношения с большевистской Россией), барон Унгерн пытается завязать связи с китайскими генералами-монархистами , дабы с помощью их войск реставрировать династию Цин.
Северный поход. Антиунгерновский заговор в Азиатской дивизии
Вопреки ожиданиям Унгерна китайцы не спешили реставрировать ни династию, ни реализовывать план Унгерна - и барону не осталось другого выхода (разве что ещё был вариант уйти в Маньчжурию и там разоружиться - это спасло бы многие тысячи жизней, но было бы капитуляцией), кроме как двинуться в советское Забайкалье, ибо монголы в свою очередь видя, что Унгерн уже не собирается более воевать с Китаем, уже начали менять свое отношение к Азиатской дивизии. К скорейшему уходу из Монголии барона Унгерна подталкивало и предстоящее в весьма скором времени окончание захваченных им в Урге запасов.
Непосредственно перед походом Унгерн предпринял попытку связаться с белым Приморьем. Он писал генералу В. М. Молчанову , однако тот не ответил барону.
В конце мая 1921 года Азиатская дивизия направилась к границе Советской России. Перед походом барон Унгерн собрал наибольшие силы, какими он когда либо располагал.
1-й и 4-й конные полки есаулов Парыгина и Макова, две артиллерийские батареи, пулеметная команда, 1-й Монгольский, Отдельный Тибетский, Китайский, Чахарский дивизионы составляли 1-ю бригаду под командованием непосредственно генерала барона Унгерна численностью 2 100 бойцов при 8 орудиях и 20 пулеметах. Бригада наносила удар на Троицкосавск , Селенгинск и Верхнеудинск .
2-я бригада под командованием генерал-майора Б. П. Резухина состояла из 2-го и 3-го конных полков под командованием полковника Хоботова и сотника Янкова, артиллерийской батареи, пулеметной команды, 2-го монгольского дивизиона и японской роты. Численность бригады - 1 510 бойцов. В распоряжении 2-й бригады находились 4 орудия и 10 пулеметов. Бригаде ставилась задача перейти границу в районе станицы Цежинской и, действуя на левом берегу Селенги, идти на Мысовск и Татаурово по красным тылам, взрывая по пути мосты и тоннели.
В подчинении барона также находились три партизанских отряда: - отряд под командованием полк. Казангарди - в составе 510 бойцов, 2 орудий, 4 пулеметов; - отряд под командованием атамана Енисейского казачьего войска есаула Казанцева - 340 бойцов при 4 пулеметах; - отряд под командованием есаула Кайгородова в составе 500 бойцов при 4 пулеметах. Присоединение названных отрядов к основным силам Азиатской дивизии позволило бы нивелировать численное превосходство красных , выставивших против барона Унгерна на главном направлении более 10 000 штыков. Однако этого не произошло и барон атаковал превосходящего его войска количественно противника.
Поход начался с некоторого успеха: 2-й бригаде генерала Резухина удалось разбить несколько большевистских отрядов, однако одновременно 1-я бригада под командованием самого барона Унгерна была разбита, утратила свой обоз и почти всю артиллерию. За эту победу над бригадой Унгерна тяжело раненый в бою командующий 35-м красным кавалерийским полком К. К. Рокоссовский (будущий маршал СССР) был награждён орденом Красного Знамени . Положение Азиатской дивизии усугублялось ещё и тем фактом, что Унгерн, веривший в предсказания лам , не стал из-за негативного результата гадания вовремя штурмовать Троицкосавск, занятый тогда ещё слабым красным гарнизоном всего в 400 штыков. Впоследствии в момент начала штурма гарнизон большевиков составлял уже почти 2000 человек.
Тем не менее барону Унгерну удалось увести свои войска из-под Троицкосавска - красные не решились преследовать 1-ю бригаду, опасаясь подхода ген. Резухина и его 2-й бригады. Потери бригады барона составили около 440 человек.
В это время советские войска предприняли в свою очередь поход на Ургу и, легко сбив заслоны Унгерна близ города, 6 июля 1921 года вошли в столицу Монголии без боя - генерал барон Унгерн недооценил силы красных , которых хватило и для отражения вторжения Азиатской дивизии в Сибирь, и для одновременной отправки войск в Монголию.
Унгерн, дав небольшой отдых своей бригаде на реке Иро, повел её на соединение с Резухиным, бригада которого, в отличии от войск Унгерна, не только не понесла потерь, но даже была пополнена пленными красноармейцами. Соединение бригад произошло 8 июля 1921 г. на берегах Селенги. А 18 июля Азиатская дивизия уже двинулась в свой новый и последний поход - на Мысовск и Верхнеудинск, взяв которые барон получил бы возможность выполнить-таки одну из своих главных задач - перерезать Транссиб.
Силы Азиатской дивизии к моменту выступления во 2-й поход составляли 3 250 бойцов при 6 орудиях и 36 пулемётах . 1 августа 1921 года барон Унгерн одерживает крупную победу у дацана Гусиноозерского, взяв в плен 300 красноармейцев (треть из которых Унгерн расстрелял в случайном порядке, определяя «по глазам», кто из них сочувствует большевикам), 2 орудия, 6 пулеметов и 500 винтовок, однако во время боя при Новодмитриевке 4 августа первоначальный успех унгерновцев был сведен на нет подошедшим к красным отрядом броневиков, с которым не смогла справиться артиллерия Азиатской дивизии. В Новодмитриевке по личному приказу Унгерна были расстреляны 2 семьи - 9 человек, включая детей, «чтобы не оставлять хвостов» (из личных показаний Унгерна в плену).
Последний бой Азиатской дивизии имел место 12 августа 1921 года у станицы Атаман-Никольской, когда большевикам были нанесены значительные потери артиллерией и пулеметными частями барона Унгерна - из 2000 человек отряда красных ушло тогда не более 600 человек.
После этого барон решил отступить обратно в Монголию, чтобы впоследствии с новыми силами атаковать Урянхайский край.
М. Г. Торновский, подводя итоги июльско-августовских боёв, пишет :
| Потери Азиатской дивизии с 20 июля по 14 августа (…) весьма незначительны сравнительно с потерями красных. (…) Потери Азиатской конной дивизии нужно считать примерно такими: убитыми 200 человек, бежавшими 120 человек (в основном бурятов, так как дивизия проходила через районы, населенные именно бурятами), а всего 320 человек + 50 тяжело раненых. Но за это время дивизия получила пополнение из красноармейцев 100-120 человек. Следовательно, дивизия в своем составе почти не уменьшилась и была в полной мере боеспособной. Но горе было в том, что моральный дух в ней был убит, оставалось мало патрон, еще меньше артиллерийских снарядов и почти не оставалось перевязочных материалов.
Азиатская конная дивизия нанесла красным весьма чувствительные потери. Подсчитывая на память, во всех вместе взятых боях она потеряли убитыми не меньше 2 000-2 500 человек, а сколько ранеными - «Ты, Господи, ведаешь». Особенно тяжелые потери красные понесли на реке Хайке и у Гусиноозерского дацана. |
Замысел барона, в соответствии с которым дивизия должна была направляться в Урянхай на зимовку, не получил поддержки у чинов дивизии: солдаты и офицеры были уверены, что этот план обрекает их на гибель. Как результат в обеих бригадах возник заговор против барона Унгерна, причем в защиту командира не выступил никто: ни из офицеров , ни из казаков .
16 августа 1921 года командир 2-й бригады генерал Резухин отказывается вести бригаду в Маньчжурию и из-за этого погибает от рук своих подчиненных. А в ночь с 18 на 19 августа заговорщики проводят обстрел палатки самого генерала барона Унгерна, однако последний к этому времени успевает скрыться в направлении расположения монгольского дивизиона (командующий князь Сундуй-гун). Заговорщики расправляются с несколькими близкими к Унгерну палачами, после чего обе взбунтовавшиеся бригады уходят в восточном направлении, дабы через территорию Монголии добраться до Маньчжурии, а оттуда - в Приморье - к атаману Семёнову.
Барон Унгерн предпринимает попытку вернуть беглецов, угрожает им казнью, однако те отгоняют Унгерна выстрелами. Барон возвращается к монгольскому дивизиону, который в конце концов его арестовывает и выдаёт красному добровольческому партизанскому отряду, которым командовал бывший штабс-капитан , кавалер полного банта солдатских Георгиев П. Е. Щетинкин .
Причиной ареста барона монголами послужило стремление последних вернуться домой, их нежелание воевать за пределами своей территории. Командующий дивизионом пытался ценой головы барона Унгерна заслужить себе лично прощение у красных. План князя впоследствии действительно удался: и сам Сундуй-гун, и его люди после выдачи генерала барона Унгерна были отпущены большевиками обратно в Монголию. Потрясенный предательством барон признается потом на допросе:
Процесс и казнь
Награды
- Орден Святого Георгия 4-й степени (27 декабря 1914 года : «за то, что во время боя 22 сентября 1914 года, находясь у фольварка Подборек в 400-500 шагах от окопов противника, под действительным ружейным и артеллерийским огнем, дал точные и верные сведения о местонахождении неприятеля и его передвижениях, вследствие чего были приняты меры, повлекшие за собой успех последующих действий»);
- Орден Святой Анны 4-й степени с надписью «ЗА ХРАБРОСТЬ» (1914 год);
- Орден Святого Станислава 3-й степени (1915 год);
- Орден Святой Анны 3-й степени (сентябрь 1916 год).
Пересмотр дела
25 сентября 1998 года Президиум Новосибирского областного суда отказал в реабилитации барона Унгерна Р.Ф.
Память
Генералу барону Унгерну фон Штернбергу посвящена песня «Вечное небо» группы
15 сентября 1921 года по приговору советского суда был расстрелян Роман фон Унгерн-Штернберг, более известный как барон Унгерн. Он был одним из самых необычных деятелей Гражданской войны. Его жизнь окружало множество легенд и домыслов. О нём говорят, что он хотел реставрировать империю Чингисхана, что монголы считали его живым воплощением бога войны, что он готовил великий поход Азии на Европу. Но что из этих утверждений правда, а что - легенды?
"Я происхожу из древнего рода Унгерн фон Штернбергов, в нём смешались германская и венгерская - от гуннов Аттилы - кровь. Мои воинственные предки сражались во всех крупных европейских битвах. Принимали участие в крестовых походах, один из Унгернов пал у стен Иерусалима под знаменем Ричарда Львиное Сердце. В трагически закончившемся походе детей погиб одиннадцатилетний Ральф Унгерн. Наш род, в котором всегда преобладали военные, имел склонность к мистике и аскетизму", - так описывал Оссендовский откровения Унгерна в своей книге "И звери, и люди, и боги".
Трудно сказать, Оссендовский приукрасил откровения барона, или сам Унгерн рассказывал эту историю, чтобы произвести впечатление. Дворянское достоинство род Унгернов-Штернбергов получил - самое раннее - в середине XVII века. Либо это фантазия польского писателя, либо родовые предания, имевшие мало отношения к реальности.
Да и ближайшие предки Унгерна особой воинственностью, о которой он говорит, не отличались. Его дед был директором суконной фабрики, отец был философом по образованию, занимался виноделием и геологией и к армии не имел никакого отношения.
Когда Роману Унгерну исполнилось 6 лет, его родители развелись и мать вновь вышла замуж. У родного отца Унгерна позднее возникли психические проблемы и на протяжении нескольких лет он находился под опекой своих родственников как недееспособный.
Несколько лет Роман посещал гимназию, но в итоге бросил её. Попытка стать морским офицером также не увенчалась успехом. В юношеском возрасте стал проявляться необузданный нрав Унгерна, и руководство Морского кадетского корпуса вынуждено было отчислить его.
"Он не знает элементарных правил службы"
Как раз в это время началась русско-японская война, что очень воодушевило мечтавшего о сражениях Унгерна. Он долго добивался зачисления его в армию и отправки на фронт и в конце концов добился. Но, к тому моменту как он добрался до Дальнего Востока, активные боевые действия закончились.
Он поступает в Павловское военное училище, готовившее офицеров. Учился он не блестяще, тем не менее окончил его по 2-му разряду, что давало право на зачисление в строевые части в чине подпоручика. Однако Унгерна неожиданно отправляют на край света - в Забайкальское казачье войско. Назначение крайне нетипичное. Служили там в основном местные, и ехать туда младшим офицером из Петербурга мало кто хотел. В некоторых источниках утверждается, что причиной назначения было отдалённое родство Унгерна с генералом Ренненкампфом, возглавлявшим Забайкальское войско. Однако Ренненкампф к тому моменту уже два года командовал корпусом в Вильно.
По другой версии, Унгерн сам попросился в Забайкалье, потому что хотел быть кавалеристом, но, как выпускник пехотного училища, не мог быть зачислен в армейскую кавалерию.
Это не офицер в общепринятом значении этого слова, ибо он не только совершенно не знает самых элементарных уставов и основных правил службы, но и сплошь и рядом грешит в плане внешней дисциплины и воинского воспитания. Это тип партизана-любителя, охотника-следопыта из романов Майн Рида... Несомненный оригинальный и острый ум, и рядом с этим поразительное отсутствие культуры и узкий до чрезвычайности кругозор, поразительная застенчивость и даже дикость, и рядом с этим безумный порыв и необузданная вспыльчивость".
Осенью 1916 года казакам предоставили краткосрочный отдых. Но Унгерн даже за эти три дня умудрился попасть в неприятную историю. Выпив с другим казаком, он явился в гостиницу, однако швейцар отказался их заселять. Приятель Унгерна пошёл разбираться к коменданту, а сам барон устроил мини-погром, разбил стёкла, попытался побить швейцара, затем ворвался в комендатуру и попытался напасть на адъютанта. Военный суд приговорил Унгерна за недостойное поведение и пьянство к 2 месяцам заключения. К моменту революции Унгерн дослужился до звания есаула, что соответствовало званию капитана в пехотных частях. В Гражданскую войну он превратился в генерал-майора, а затем и генерал-лейтенанта. Тогда же он бросил пить и стал нещадно карать своих подчинённых за это пристрастие.
Казни своих
Барона Унгерна традиционно относят к деятелям белого движения, но это не совсем верно. Их объединяет только неприятие большевизма. Во всём остальном Унгерн был полностью обособлен и действовал самостоятельно. Он признавал разве что атамана Семёнова, своего старого сослуживца. Но Семёнов и сам никого над собой не признавал, был автономен и подчинялся приказам того же Колчака, только когда это было ему выгодно.
Личная армия Унгерна не имела ничего общего ни с императорской армией дореволюционного образца, ни с белыми армиями, ни даже с атаманской вольницей зелёных. Ближе всего она была к отрядам хунхузов.
Хунхузы были настоящим бичом начала ХХ века. Мобильные отряды китайских, монгольских, манчжурских бандитов терроризировали Забайкалье, Дальний Восток и Манчжурию, пользуясь слабым присутствием государства в этих регионах.
слишком грамотен".
"Он позорит русских офицеров"
С началом Гражданской войны Унгерн по приглашению Семёнова прибыл в Забайкалье. Красных там было очень мало, тем не менее вскоре обоим пришлось отступить в Манчжурию. Но затем уже большевики из-за незначительности сил покинули регион. Унгерн вернулся в Забайкалье, фактически став наместником Семёнова в Даурии. На протяжении двух лет Унгерн практически не вёл боевых действий, лишь изредка организуя антипартизанские рейды.
В конце 1919 года обстановка на фронте стала меняться. Большевикам удалось мобилизовать огромное количество людей в РККА и добиться перелома. Белые армии отступали, Колчак был выдан чехами.
сентиментальным пансионом колчаковских девиц".
Впрочем, они платили ему той же монетой, считая исключительным отморозком. "Безумный барон" - это одна из самых мягких его характеристик. Каппелевцы, отступавшие в Забайкалье, давно грозились при первом удобном случае предать его военно-полевому суду и вздёрнуть на суку за то, что позорит русских офицеров и дискредитирует белую идею.
Тем не менее в Забайкалье они были не в том положении, чтобы справиться со ставленником Семёнова. Попытки атамана свести остатки каппелевцев и азиатскую дивизию Унгерна в одну армию были встречены шумными протестами каппелевцев, не желавших находиться в одной армии с Унгерном. Генерал Лохвицкий заявил, что для него оскорбительно служить бок о бок с таким человеком.
Каппелевцы не были хозяевами положения, но были реальной силой, с которой приходилось считаться даже Семёнову. В Даурии, которую Унгерн уже покинул, они арестовали одного из сподвижников барона по фамилии Евсеев и приговорили к смертной казни. Спасло его только вмешательство Семёнова, который добился смягчения приговора.
Их давление было весьма сильным, а позиции Семёнова слабели. В конце концов Унгерн не нашёл ничего лучше, как самочинно покинуть Забайкалье, уйдя в Монголию с тысячей всадников.
В Урге в это время располагался китайский гарнизон. Попытка взять город штурмом провалилась, дивизия понесла тяжёлые потери. Их удалось восполнить только благодаря монголам. За несколько месяцев численность дивизии выросла до 5 тысяч человек. Второй штурм оказался успешен, китайцы бежали.
Монголы наградили Унгерна почётным титулом, однако реальной власти он не получил. Богом его тоже никто не считал. Трудно оценить, насколько искренне Унгерн верил в идеи воссоздания империи Чингисхана, великого азиатского похода на Европу, которые он высказывал в переписке с монгольской знатью. Вполне возможно, что он просто рассчитывал заручиться её поддержкой в своих интересах.
Однако этого ему сделать не удалось. Более того, ему стали тактично намекать, что пребывание его дивизии тяжким бременем ложится на местное население и пора бы ему уйти, несмотря на то что он всячески заигрывал с местным населением, в противовес этому третируя русскую диаспору города.
К концу жизни Унгерн стал весьма подозрителен и едва ли не в каждом русском видел потенциального большевика, которых он умел "определять на глаз". Унгерн разочаровался в европейцах и их культуре и теперь связывал все надежды с Азией. К азиатским солдатам своей дивизии Унгерн относился с чуткостью и вниманием, тогда как офицеров жестоко наказывал за любые провинности. В Урге ему пришлось мобилизовать большую группу бывших колчаковских офицеров, которые сумели добраться до Монголии в частном порядке.
Колчаковцев Унгерн не любил, поэтому стал ещё более подозрителен, чем раньше. Как отмечали даже самые верные его соратники, к 1921 году Унгерн окончательно погрузился в пучину безумной жестокости.
дедушка сибирских партизан" Нестор Каландаришвили до революции имел тесные связи в воровском мире Сибири.
https://static..jpg" alt="
